[hideprofile][html]<div class="page-wrapper">
  <div class="page-bg">
    <div class="title-card">

      <!-- Шапка -->
      <div class="page-header">
        <div class="page-title">Хронология событий</div>
        <div class="page-subtitle">Предпосылки восхождения Волдеморта</div>
      </div>

      <!-- Переключатель -->
      <div class="page-switch">
        <div class="page-switch-item active" data-chron="1">До 1978</div>
        <div class="page-switch-item" data-chron="2">Пропаганда</div>
        <div class="page-switch-item" data-chron="3">конфедерация</div>
      </div>

      <!-- ==================== ВКЛАДКА 1 — До 1978 ==================== -->
      <div class="page-intro" data-chron="1" style="display:block; height:490px; overflow-y:auto; padding:18px 20px;">
        <div class="page-column-title" style="margin:0 0 18px; font-size:15px;">
          Историческая сводка • X век – 1977 год
        </div>
      <p>Начиная с X века, идея о превосходстве чистокровных считались ошибочной. Возрождение идеологии <b>Салазара Слизерина</b> о превосходстве чистокровных фамилий произошло <b>после вступления в силу Статута о секретности в 1692 году</b>. Теперь связь магов с магглами считалась потенциально опасной, хотя случаи ареста волшебников за брак с магглами истории неизвестны. Из-за долгих лет затворничества волшебного мира образы магглов и магглорожденных стали обрастать слухами. В <b>XVIII веке Гидеон Флэтворфи</b> организовал антимаггловское движение, тогда же стали активно публиковаться труды о доктрине чистой крови, в которых предлагались некоторые отличительные признаки и качества чистокровных волшебников. В тот период к власти пришел <b>Дамокл Роули</b> — второй министр магии в истории Великобритании, известный своей непримиримой позицией по отношению к магглам. А за ним <b>Персей Паркинсон</b>, попытавшийся принять законопроект, который запрещал браки волшебников с магглами, однако поддержки не получил. В <b>1770-ых</b> разоблачены чистокровные группировки, планировавшие нападения на магглов, но уже в <b>1790-ых</b> Министерство практически управлялось таким чистокровным-радикалом, <b>Септимусом Малфоем</b>.</p>
       
        <p>В <b>середине XIX века</b> взаимодействие маггловского и магического мира стало заметным: <b>стремительный технический прогресс напугал магов</b>, но в волшебный обиход  введены некоторые неволшебные изобретения (например, Хогвартс-экспресс). Более поздние сторонники превосходства чистокровных в <b>XX веке</b> склонны очень враждебно относиться как к магглорожденным, так и к тем, кто принимал их, опасаясь, что пропаганда и принятие смеси магической и немагической крови ослабит или даже сведет на нет силу волшебника. «Грязнокровка» стало распространенным оскорблением, используемым по отношению к волшебникам маггловского происхождения. Чистокровные, которые не разделяли эту точку зрения, считались «предателями крови» и нерукопожатными. В начале <b>30-х годов XX века</b> в Великобритании опубликовали анонимный <b>«Справочник чистокровных волшебников»</b>, а в нем — список двадцати восьми истинно магических фамилий.</p>
       
        <p>К <b>середине XX века</b> общественное мнение молодого поколения медленно, но неумолимо <b>менялось в сторону равенства</b>. Дети, учившееся вместе в Хогвартсе, не так остро чувствовали разницу в происхождении. К <b>началу 1950-х годов</b> все больше магглорожденных достигали карьерных высот. Для старшей части общества, которое веками привыкло к доминированию чистокровных, это выглядело как вторжение и замещение. Статистика показывала, что магглорожденные часто более мотивированы, усерднее учатся, потому что им приходится постоянно доказывать свое право на место в магическом мире. Они приносили свежие идеи, новые подходы к старым проблемам, но традиционалисты видели в них угрозу.</p>
       
        <p>В <b>1962 году впервые в истории Министром магии стал магглорожденный</b>. Его назначение вызвало ужас в рядах старой (чистокровной) гвардии, многие из которых оставили свои правительственные должности в знак протеста. <b>Нобби Лич</b> искренне верил, что может изменить систему к лучшему. Лич хотел ограничить власть Визенгамота, планировал реформировать <b>Гринготтс</b> и увеличить финансирование образования. И самое революционное – он хотел сделать маггловедение обязательным предметом в Хогвартсе и верил, что волшебники должны понимать мир, в котором живут магглы, чтобы лучше сосуществовать с ними. Традиционалисты взорвались: для них идея о том, что волшебники могут чему-то научиться у магглов – даже не технологиям, а просто систематическому научному подходу – воспринималась как оскорбление, унижение магической культуры.</p>

        <hr>

        <p><b>Маггловская техника в волшебном мире — эпоха модернизации и еще один повод для раскола</b></p>
       
        <p>До прихода к власти <b>Нобби Лича</b> магическое сообщество Британии жило в добровольной изоляции от маггловского мира. Чистокровные семьи считали использование маггловских изобретений постыдным и недостойным настоящего волшебника. Зачем автомобиль, если есть трансгрессия? Зачем электричество, если можно зажечь свечи взмахом палочки? Зачем телефон, если есть совы и каминная сеть? Транспортная революция началась в <b>1963 году</b>, когда Министерство закупило первую партию автомобилей с защитными чарами. Год спустя <b>«Ночной рыцарь»</b> был модернизирован из викторианского омнибуса в современный автобус. В <b>70-х</b> начался бум частного владения: молодые волшебники с восторгом осваивали Ford Anglia, Austin Mini и мотоциклы (примеры: Форд Артура Уизли и мотоцикл Сириуса Блэка), оснащая их чарами полета и невидимости, аналогичные наложенным на тех же крылатых коней.</p>

        <p>В <b>1965 году</b> был создан Сектор борьбы с незаконным использованием изобретений магглов. Волшебники порой заколдовывали все подряд, часто не думая о последствиях. Взрывающиеся чайники, кусающиеся пылесосы, незарегистрированный летающий транспорт, использование техники при магглах, хранение опасных модификаций стали головной болью нового подразделения. В <b>1978 году</b> его возглавил молодой <b>Артур Уизли</b>, энтузиаст маггловской техники, за это называемый консервативными представителями общества «предателем крови». Мотоцикл <b>Сириуса Блэка</b> с боевыми модификациями стал легендой. Ford Anglia <b>Артура Уизли</b> продолжал летать (хотя Артур обещал Молли его разобрать). Служебные лимузины Министерства с чарами невидимости возили высокопоставленных чиновников. Модифицированный «Ночной рыцарь» превратился в народный транспорт, доступный каждому волшебнику. И это превратилось в идеологическое противостояние между теми, кто смотрел в будущее, и теми, кто цеплялся за прошлое.</p>
       
        <p>Радиоприемники также стали популярными среди молодого поколения. Во время войны годами позже радио использовалось для связи по кодовым словам. Появилась даже некоторая бытовая техника — холодильные камеры с чарами заморозки, плиты с чарами огня, специальные магические приспособления вместо традиционных способов стирки в корыте. Маггловские фотоаппараты адаптировали для создания колдографий, магические проигрыватели стали невероятно популярны среди молодежи. Музыкальные группы начали использовать специально заколдованные гитары и другие инструменты с усиленным Сонорусом звуком. Маггловская мода и стиль, настольные игры и игрушки с магическими модификациями — все это стало частью новой магической культуры. Чистокровная аристократия видела в использовании маггловской техники признак слабости и неуважения к предкам, угрозу Статуту о секретности. Настоящий волшебник, по их мнению, не нуждался в костылях от магглов. Сторонники прогресса возражали: это не отказ от магии, а ее развитие — зачаровывание техники требует немалого мастерства. Изоляция от магловского мира делает волшебников слабее, а не сильнее. Конфликт обострился после отставки Лича в <b>1968 году</b> и стал одной из идеологических предпосылок активной фазы Первой магической войны.</p>
       
        <hr>
       
        <p><b>Через год после избрания</b> Лича Гринготтс пережил серию экономических крахов. Неудачные инвестиции гоблинов, спекуляции, общая нестабильность привели к тому, что золото обесценилось, семьи потеряли сбережения. И хотя Лич не имел к этому прямого отношения – кризис стал результатом десятилетий безответственного управления – именно его обвинили во всем. <b>Через два года</b> Лич все же попытался реформировать <b>Гринготтс</b>, ввести государственный контроль над банковской системой, чтобы предотвратить будущие кризисы. Гоблины, дорожившие своей независимостью, объявили забастовку. Экономика встала: волшебники, которые хранили все сбережения в Гринготтсе, не могли купить еду, оплатить жилье, вести дела. Лич вынужден отступить, отменить реформы. </p>
       
        <p>В <b>1964 году</b> Лич принял решение, которое казалось ему гуманным и дальновидным. Он выделил значительную часть бюджета Министерства на исследования по созданию зелья, которое помогло бы оборотням контролировать свои трансформации. Лич верил, что магическое общество должно защищать всех своих членов, даже тех, кто проклят ликантропией. Но общество увидело это иначе. В газетах появлялись статьи с заголовками вроде «Министр тратит ваши деньги на монстров!». Карикатуры изображали Лича, кормящего оборотней золотом, пока дети голодают. Когда исследования не дали быстрых результатов – <b>Аконитовое зелье</b> будет изобретено только через десять лет, в <b>1975 году</b>. Отсутствие прогресса подавалось как очередное доказательство некомпетентности Лича. «Провал дорогостоящего проекта магглорожденного утописта», – писал «Ежедневный Пророк».</p>
       
        <p>С <b>1966 по 1968 год</b> возросло количество смертей и исчезновений среди магглорожденных чиновников, активистов равенства, прогрессивных политиков. Официально каждое из них классифицировалось отдельно: несчастный случай с магией, самоубийство, ограбление, семейный конфликт. Никаких доказательств связи между инцидентами. На самом же деле, за этим стоял <b>Волдеморт</b> и его Пожиратели Смерти. Они сделали так, чтобы общество обвинило Лича в неспособности остановить преступления, по иронии направленные именно против него и его сторонников. К <b>1968 году</b> его рейтинг упал до критического минимума, и Визенгамот начал процедуру импичмента. Широко распространено мнение о том, что это <b>Абраксас Малфой</b> участвовал в заговоре, в результате которого <b>Нобби в 1968 году</b> досрочно покинул свой пост, однако, против Малфоя не нашли доказательств. Через год после своей отставки <b>Нобби Лич</b> умер от «сердечного приступа». ДОМПу не позволили расследовать его смерть должным образом.</p>
       
        <p>С <b>1968 по 1975 годы</b> пост Министра магии занимала <b>Юджиния Дженкинс</b>. Дженкинс возглавила Министерство в еще относительно спокойное время. В конце 60-х активисты за права сквибов организовали массовые марши, требуя равных прав и возможностей для немагических детей волшебников. Марши быстро переросли в беспорядки, когда радикалы начали нападать на демонстрантов. Дженкинс проявила твердость и грамотность, быстро мобилизовав авроров для разделения конфликтующих сторон, арестовав зачинщиков насилия и проведя серию переговоров, которые временно успокоили ситуацию. Ее действия получили одобрение умеренной части общества, но вызвали недовольство радикальной, которая считали, что министр проявляет излишнюю мягкость к «отбракованным».</p>
       
        <p>Настоящим испытанием для Дженкинс стал <b>неофициальный подъем деятельности Пожирателей в 1970 году</b>, когда началась Магическая гражданская война. Дженкинс пыталась применить стандартные методы борьбы с преступностью – усиление аврората, ужесточение наказаний, аресты подозреваемых. Но не смогла адаптировать свою тактику к новой угрозе, продолжая действовать методами мирного времени в условиях начинающейся войны. Ее нежелание применять крайние меры, включая Непростительные проклятия, воспринималось частью общества как слабость. К <b>1975 году</b> ситуация ухудшилась настолько, что Визенгамот инициировал вотум недоверия. Дженкинс отстранили от должности под предлогом несоответствия требованиям в столь сложной ситуации. Многие члены Визенгамота искренне считали, что нужен более жесткий лидер, другие просто следовали указаниям своих тайных «хозяев» из числа Пожирателей, желавших убрать компетентного, хоть и недостаточно решительного министра.</p>
       
        <p>Ее сменил <b>Гарольд Минчум (1975–1980)</b>, позиционировавший себя сторонником жесткой линии и обещавший навести порядок. Минчум был карьеристом и бюрократом с авторитарными наклонностями, который верил, что любую проблему можно решить достаточным применением силы и устрашения. Одним из его первых решений стало масштабное размещение дополнительных <b>дементоров</b> вокруг <b>Азкабана</b>. Минчум полагал, что увеличение числа этих существ усилит безопасность тюрьмы и создаст непреодолимый барьер для любых попыток освобождения заключенных. Он также надеялся, что сама репутация Азкабана как места абсолютного ужаса отпугнет потенциальных сторонников Волдеморта. Минчум катастрофически недооценил опасность дементоров и переоценил способность Министерства контролировать их. Чем больше дементоров собрано в одном месте, тем сложнее удерживать их.</p>
       
        <p>К концу <b>1976 года</b> дементоры начали покидать установленные границы, приближаясь к населенным областям и вызывая массовую панику. Несколько инцидентов, когда дементоры атаковали рыбацкие деревни магглов, потребовали масштабных операций по стиранию памяти и едва не привели к нарушению Статута секретности. Минчум также оказался неспособен справиться с растущим влиянием Волдеморта внутри самого Министерства. Его параноидальный стиль управления, постоянные чистки и недоверие к подчиненным создали атмосферу, в которой настоящие Пожиратели легко скрывались, а лояльные сотрудники боялись проявлять инициативу из страха попасть под подозрение.</p>
       
        <p>Именно в период его деятельности в <b>1970-х</b> появилась <b>теория «кражи магии»</b>. Мол когда магглорожденные получают магические способности, они забирают эту магию у детей волшебных семей. Поэтому рождаются сквибы. Дамблдор и его лоялисты пытались доказать, что это антинаучно. А реальная <b>причина появления сквибов – близкородственные браки в чистокровных семьях</b>, инбридинг, который веками практиковался ради «сохранения чистоты крови». Чем теснее родство между родителями, тем выше вероятность рождения сквиба, магических уродств, хронических болезней, ментальных отклонений.</p>
       
        <p>Ученые из <b>Мунго</b> поддержали эту мысль. В <b>1977 году</b> доктор <b>Элиас Грейсон</b>, ведущий исследователь наследственных магических аномалий, представил доклад в Визенгамоте. Он привел статистику за двести лет, показал корреляцию между степенью родства родителей и вероятностью рождения сквиба. Он прямо заявил: «Сквибы – естественное следствие вырождения изолированного генофонда. Близкородственные браки уничтожают то, что они якобы защищают». Доклад вызвал скандал. Чистокровная аристократия обвинила Грейсона в клевете, оскорблении древних семейств, распространении маггловской лженауки. Его исследования объявили политически мотивированными и необъективными. Грейсон получал угрозы. Лабораторию в Мунго разгромили «неизвестные». После чего Грейсон вынужден был уйти в отставку и скрываться, опасаясь за свою жизнь.</p>
       
        <p>Рождаемость в чистокровных семьях падала – последствия близкородственных браков включали еще и бесплодие, выкидыши, мертворожденных детей. А магглорожденных, казалось, становилось все больше – хотя точной статистики никто не вел. Научная правда тонула в море эмоций, страха и желания верить в удобную ложь. Гораздо проще верить, что виноваты магглорожденные. У этой веры было лицо, имя, цель для гнева. И обещание решения: избавьтесь от магглорожденных – верните украденную магию своим детям. Большинство волшебников и без того считали магглов глупыми, беспомощными, едва ли заслуживающими внимания, и культурная норма презрения делала следующий шаг логичным: если магглы неполноценны, то и магглорожденные, выросшие среди них, впитавшие их культуру, мышление, ценности – тоже неполноценны. Они никогда не станут настоящими волшебниками. У них магия случайная, украденная, непонятная им самим. <b>Волдеморту</b> не пришлось убеждать чистокровных презирать магглов. Они уже это делали. Ему нужно было только усилить презрение до ненависти, трансформировать культурное высокомерие в идеологию уничтожения.</p>
       
        <p>Коррупцию в Министерстве так и не удалось искоренить.  Места покупались или доставались по наследству или знакомству. Визенгамот, высший судебный орган, напоминал скорее Клуб старых семейств, защищающих интересы друг друга. Авроры могли бы бороться с этим, но из-за возросшего числа преступлений оставались перегружены и недофинансированы. Многие брали взятки, потому что зарплаты не хватало на достойную жизнь. Волшебники теряли веру в способность Министерства защитить их. А когда граждане не доверяют правительству, они начинают искать альтернативные источники порядка и безопасности. Обращаются к <b>сильным, которые обещают навести порядок железной рукой</b>. <b>Волдеморт</b> вовремя вошел в этот идеальный шторм страхов и предрассудков. Свобода слова, которую магическое общество гордо считало своим достижением, позволяла публиковать дискриминационные материалы, призывать к насилию завуалированными формулировками. Первые преступления Пожирателей Смерти замалчивались, потому что жертвы были «незначительными» – магглы, магглорожденные, бедняки.</p>
       
        <p>Когда Министерство наконец осознало, что имеет дело не с маргинальной сектой радикалов, а с организованным движением, имеющим цели, структуру и эффективного лидера, <b>Волдеморт</b> уже создал армию. Можно сказать, что война началась не в момент, когда он объявил о своих целях открыто (<b>летом 1978 года</b>) – она началась годами раньше. Но мало кто воспринимал это как серьезную угрозу, пока не стало поздно.</p>
      </div>

      <!-- ==================== ВКЛАДКА 2 — Пропаганда ==================== -->
      <div class="page-intro" data-chron="2" style="display:none; height:490px; overflow-y:auto; padding:18px 20px;">
        <div class="page-column-title" style="margin:0 0 18px; font-size:15px;">
          Как Волдеморт говорил с обществом
        </div>
<p>Том Реддл прекрасно понимал логику мышления масс. Он знал, что нельзя начинать с «давайте убьем всех маглорожденных» – это оттолкнет даже тех, кто их недолюбливает. Нужно вести людей постепенно, шаг за шагом, чтобы следующий казался логичным продолжением предыдущего. В <b>1960-х</b>, когда он только начинал собирать широкий круг последователей, Волдеморт говорил о <b>возрождении величия</b>. Он выступал перед небольшими аудиториями в частных особняках, в закрытых клубах, на тайных собраниях. Гости слушали и кивали. Да, действительно, интересно больше узнать о забытой магии. Да, традиции важны, их нужно сохранять. Каждый слушатель мог интерпретировать это по-своему, но общий посыл ясен: мы потеряли что-то важное, и пора это вернуть. Его речи были поэтичными, наполненными отсылками к истории, древней магии, славному прошлому.</p>

        <p>К <b>началу 1970-х</b>, когда экономический кризис усилился, а общество стало более тревожным, Волдеморт изменил тон. Теперь он говорил не только о величии прошлого, а о <b>защите настоящего</b>. Его речи на встречах, которые теперь собирали десятки, а затем и сотни слушателей, стали конкретнее, эмоциональнее, ближе к повседневным страхам. Он все еще <b>не называл маглорожденных прямо</b>. Намеренная двусмысленность давала волшебникам возможность согласиться, не чувствуя себя фанатиками: «Я же не против маглорожденных лично, просто считаю, что им не хватает опыта для управления». И он обещал решения. Восстановить экономическую стабильность через возврат к проверенным методам управления. Дать работу «настоящим волшебникам», тем, кто понимает магический мир изнутри. Защитить семьи от чужеродного влияния, от культурного размывания. Самое важное – он позиционировал себя как защитника, а не агрессора.</p>

        <p>И уже к <b>середине 1970-х</b>, когда почва была достаточно подготовлена, Волдеморт <b>начал говорить откровеннее</b>: «Когда маггловская кровь смешивается с волшебной, магия разбавляется, теряет силу. Посмотрите на сквибов – они рождаются все чаще именно в тех семьях, где произошло смешение. Посмотрите на вырождение старых родов – это не естественный процесс, это результат загрязнения. Если мы не остановим это сейчас, через несколько поколений магия исчезнет из Британии совсем. Здесь останутся лишь слабые волшебники, неспособные даже на базовую трансфигурацию». А для самых преданных, для <b>внутреннего круга Пожирателей Смерти</b>, Волдеморт не прятался за эвфемизмами и красивыми формулировками: «Маглорожденные – не волшебники. Они паразиты, случайно получившие доступ к силе, которая им не принадлежит. Это магические мутанты, аномалии, которые нарушают естественный порядок. И единственное решение – устранить их. Как вы вырезаете больную ткань, чтобы спасти тело. Как вы убиваете бешеную собаку, чтобы она не заразила других».</p>

        <p>Волшебники шли за ним, потому что он <b>снимал чувство вины</b>, предлагал простые ответы на сложные вопросы. Экономика рушится? Вот виновные – устраните их, и все наладится. Ребенок родился сквибом? Вот причина – избавьтесь от нее, и следующие дети будут здоровы. Чувствуете, что теряете свое место в мире? Вот кто его отнимает – верните силой. Он обещал личную выгоду тем, кто готов ради нее переступить через мораль. Власть, богатство, влияние, безнаказанность. <b>Это соблазн, перед которым многие не смогли устоять.</b> Волдеморт понимал, что террор – это инструмент грубый и рискованный, и Пожиратели не ставили подпись под своими деяниями. Одни лишь взрывы, публичные казни, открытые атаки объединяют жертв против агрессора, создают мучеников, порождают сопротивление. Гораздо эффективнее работать тихо, медленно, через легальные структуры и культурные институты. <b>«Ежедневный Пророк»</b>, главная газета магической Британии, постепенно переходила под влияние его сторонников.</p>

        <p>К концу <b>1970-х</b> «Пророк» систематически <b>публиковал материалы, поддерживающие нарратив Пожирателей</b>. Параллельно работала подпольная сеть пропаганды. Анонимные листовки появлялись в почтовых ящиках, на столах в кафе, в туалетах Министерства, в раздевалках Хогвартса. Те же <b>списки «предателей крови»</b> – чистокровных, которые поддерживали равенство или женились на магглорожденных. Но самым эффективным инструментом считалось сарафанное радио, обычные человеческие разговоры, ибо слух не имеет автора, его невозможно проверить, невозможно опровергнуть. «Говорят, что...», «Я слышала от надежного человека...», «Все знают, что...» – эти фразы отравляли сознание эффективнее любых листовок. И каждый раз, когда магглорожденный действительно совершал преступление или ошибку, это раздувалось. Магглорожденный аврор превысил полномочия? «Видите, им нельзя доверять власть, они не понимают границ!». Магглорожденный чиновник уличен в коррупции? «Они все такие, у них нет благородства, которое идет от крови!». Ребенок магглорожденных нарушил правило в Хогвартсе? «Они не умеют воспитывать детей в магических традициях!». </p>

        <p>К <b>концу 1970-х</b>, когда Волдеморт перешел к открытым действиям, <b>не все поддерживали идею геноцида</b> – многие ужаснулись бы, услышав это слово. Но часть общества считала, что <b>«с маглорожденными нужно что-то делать»</b>, что они «создают проблемы». Другая формировала молчаливое большинство, которое не поддерживало активно, но и не протестовало: людей, которые видели дискриминацию и думали «это не мое дело». Сначала маглорожденные считались «немного странными» – это нормально, все группы имеют особенности. Потом они «не понимали традиции» – да, им сложнее адаптироваться, это понятно. Потом они стали «опасны для культуры» – это уже тревожно, но многие согласились, ведь культурная ассимиляция – реальная проблема во многих обществах. Потом их «нужно контролировать» – дискриминационные законы прошли через Визенгамот. Следующим шагом стала изоляция.</p>
      </div>

      <!-- ==================== ВКЛАДКА 3 — Международное невмешательство ==================== -->
      <div class="page-intro" data-chron="3" style="display:none; height:490px; overflow-y:auto; padding:18px 20px;">
        <div class="page-column-title" style="margin:0 0 18px; font-size:15px;">
          Почему мир молчал
        </div>
<p><b>Во-первых</b>, это «внутренняя проблема» Британии. Принцип невмешательства во внутренние дела суверенных магических государств — краеугольный камень международного порядка. Каждая страна ревностно охраняла свою независимость, и никто не хотел создавать прецедент, который можно использовать против них самих. Французское Министерство магии имело собственные скелеты в шкафу относительно обращения с вейлами. Германия все еще разбиралась с последствиями Грин-де-Вальда. Восточноевропейские страны подавляли вампирские восстания методами, которые не выдержали бы международной проверки. Никто не хотел, чтобы кто-то лез в их дела, поэтому все соглашались не лезть в чужие.</p>
        <p><b>Во-вторых</b>, экономические интересы. Британия — важный торговый партнер для многих стран. Британские зельевары, производители артефактов, заводчики магических существ экспортировали свою продукцию по всему миру. Бойкот означал бы потерю выгодных контрактов, рост цен, экономические проблемы. Бизнес-элиты разных стран лоббировали свои правительства против вмешательства. «Это политика, а мы занимаемся делом», – объясняли они. Малфои продолжали вести дела с французскими аристократами. Немецкие производители покупали британское гоблинское серебро. Скандинавские заводчики драконов импортировали британские породы. </p>
        <p><b>В-третьих</b>, недооценка угрозы. Многие международные чиновники искренне не верили, что ситуация настолько серьезна. «Дамблдор преувеличивает», – шептались в кулуарах. «Британия – цивилизованная страна, у них древние традиции права и справедливости. Они не позволят скатиться в настоящий геноцид. Это просто политический кризис, внутренняя борьба за власть. Такое случается, но потом все стабилизируется». Сводки о преступлениях читались как абстрактные отчеты. Цифры не превращались в лица, истории реальных людей. </p>
        <p><b>В-четвертых</b>, усталость от конфликтов и собственные проблемы. Магический мир все еще оправлялся от господства Грин-де-Вальда, которое закончилось только в 1945 году. Тридцать лет – недостаточно времени, чтобы залечить раны такой войны. Многие страны разбирались с собственными внутренними кризисами: экономическими проблемами, этническими напряжениями, борьбой магических существ за права. «Мы не можем спасать весь мир. Нам нужно думать о своих гражданах прежде всего».</p>
        <p><b>В-пятых</b>, страх перед Волдемортом лично. Слухи о его силе распространялись за пределы Британии. Говорили, что он победил смерть, что его магия настолько могущественна, что никто не может противостоять ему один на один, кроме Дамблдора. Министры магии других стран боялись, что вмешательство привлечет его внимание к их странам. «Пусть он остается проблемой Британии. Если мы не будем его провоцировать, может быть, он не пойдет дальше» – это политика умиротворения, попытка откупиться от агрессора. История показывала раз за разом, что это не работает, но каждое новое поколение надеялось, что на этот раз будет иначе.</p>
        <p><b>В-шестых</b>, идеологическая поддержка в других странах. Идеи чистоты крови существовали не только в Британии. В каждой стране процветали свои радикальные группы, которые смотрели на Волдеморта с восхищением. Они не контролировали правительства, но имели влияние: лоббировали против вмешательства, распространяли пропаганду, которая представляла Волдеморта как защитника традиционных ценностей, а маглорожденных как угрозу магической культуре. Некоторые политики тайно сочувствовали идеям Волдеморта, хотя не могли озвучить это публично. Они саботировали попытки помощи Британии, блокировали резолюции, затягивали процедуры до бесконечности.</p>
        <p>Когда нечто подобное происходит далеко – легко отвернуться. Волшебники во Франции продолжали ходить в кафе, наслаждаться жизнью, жаловаться на мелкие проблемы. Им жаль магглорожденных Британии, конечно, но не настолько, чтобы что-то реально делать, жертвовать собственным комфортом или безопасностью. «Мы выразили озабоченность», – говорили они, и чувствовали, что выполнили свой моральный долг. Удобная позиция, которая позволяла спать спокойно. Отказ международного сообщества вмешаться <b>имел катастрофические последствия</b>. Волдеморт получил молчаливое разрешение продолжать. Для Ордена Феникса это стало ударом. Они остались один на один с врагом, превосходящим их по всем параметрам – практически без союзников, без поддержки, без надежды на помощь извне. Знание требует действий, действия требуют жертв, а жертвовать никто не хотел. </p>
      </div>

    </div>
  </div>
</div>

<script>
document.querySelectorAll('.page-switch-item').forEach(btn => {
  btn.addEventListener('click', () => {
    const num = btn.dataset.chron;
    document.querySelectorAll('.page-switch-item').forEach(b => b.classList.remove('active'));
    btn.classList.add('active');
    document.querySelectorAll('.page-intro[data-chron]').forEach(block => {
      block.style.display = (block.dataset.chron === num) ? 'block' : 'none';
    });
  });
});
</script>[/html]